
Мне очень приятно, что сюжет о Дмитрии Геннадьевиче Бурылине вызвал такой широкий отклик – у меня шквал писем и сообщений во всех соцсетях. Собственно, я принял решение сделать о нем полноценный сюжет после очень печальных мыслей, ставших итогом посещения его родного города Иваново. С одной стороны – интереснейшая семья достойнейших сынов Отечества, с другой – ужасный художественный музей с протекшими потолками и смотрителями, обсуждающими при посетителях грядки и тот самый бульвар с разрушающимися на глазах элементами роскошной ограды-волны. Важно понимать: если в историко-краеведческом музее все хорошо и по делу, то в художественном - даже имени Д.Г. Бурылина нет в убогом тексте экспликации египетского зала, где вещи утонули в ужасной застройке и в бликах деградирующего оргстекла. Вы себе не представляете, насколько это трудно было фотографировать – и технически, и эмоционально. Очень хотелось побыстрее выйти из музея.
Мне кажется, что интерес к личностям русских собирателей-меценатов, страшно пострадавших от «швондеров» и «чугункиных»* революции, это то, что должно всячески пестоваться на государственном уровне. Понятно, что достаточно часто говорят о Морозовых, Щукине или Рябушинских. Личности тех, кто остается в тени из-за того, что в их коллекциях не было работ импрессионистов или потому, что они жили вдалеке от столицы, важны и значимы ничуть не меньше.
Их судьбы очень печальны, конечно же.
Владимир Семенович Голенищев (1856-1947). Первый русский египтолог, меценат. Оказавшись в предбанкротном состоянии, отказался продать свою знаменитую египетскую коллекцию за рубеж, согласился на договор с государством о ренте, получал ее всего лишь пять лет, после чего пришедшие к власти «чугункины» прекратили выплаты. Оставшись без средств к существованию, искал заработки по всему миру, жил и работал в Египте, умер в Ницце. Есть ли его портрет в египетском зале ГМИИ им. А.С. Пушкина, так старательно занятом бессмысленным ребрендингом? Нет, нет там портрета.
Альфред Филиппович фон Вакано (1846-1929). Австриец, мечтавший стать русским и добивавшийся гражданства. Не только «пивной король» Самары, как о нем штампует тексты пресса, но и очень известный меценат. Автор коллекции, которая была по глупости растащена по разным музеям волей невежд из Совнаркома. Часть коллекций утрачена, часть – в запасниках Эрмитажа и совсем крохотная часть – там, где свое собрание мыслил автор, - в Самаре. Был обвинен завистниками в шпионаже, лишен всего. Еще при жизни было доказано, что обвинение в шпионаже было сфальсифицировано. Чудом умудрился получить разрешение на выезд из советской России. Умер в Тюрнице в Австрии.
Дмитрий Геннадьевич Бурылин (1852-1924). Промышленник, выдающийся меценат, исследователь. Поднял на новый уровень производство ситца в Иваново и неоднократно за свой счет представлял достижения России на международных выставках. Собрал огромную коллекцию, часть которой была уничтожена все теми же «швондерами», а часть – рассеяна более чем по 10 музеям. Не был репрессирован только потому, что был толстовцем и по неведению поддерживал революцию 1905 года. Наивный, поддался уговорам тех, кто поселил его в комнаты полуподвального этажа собственного дома, и перевел в Россию все средства со счетов в Швейцарии. Был ложно обвинен в укрывательстве «памятников музея» - т.е. нескольких монет из собственной коллекции, которые нашли у него в комнате. Умер в отчаянии. Похоронен в Иваново.
Таких судеб много. Обратите внимание, что объединяет этих людей не происхождение (в трех случаях выше – купеческое, дворянское и крестьянское), а трудолюбие, любовь к родине и просвещенность, которую я бы назвал главной составляющей масштаба личности, поступков.
Печально то, что в очень многих случаях их наследие, собранное на собственные средства с целью, прежде всего, просвещать сограждан, и в наши дни порой хранится недостойно. Грязные витрины в египетских залах ГМИИ и Эрмитаже, беда с атрибуциями вещей в Иваново, средневековые коптские памятники, которые выставлены как «Древний Египет» в Самаре, недавно уничтоженная профессиональная египетская экспозиция и исчезнувший портрет ее владельца – Отто Фридриха фон Рихтера в Воронежском Областном художественном музее им. И.Н. Крамского.
Проблема не в отсутствии финансирования, как многие наивно пишут, проблема в головах и том, что по недоразумению музейными хранителями стали приспособленцы-правнуки тех самых «швондеров» и «чугункиных». Именно они не способны вовремя организовать уборку витрин или плодят чудовищные ошибки в «научных» текстах. Им эти вещи в витринах и на полках в подвале – чужие, они банально не любят их, они занимают чужие места из-за заработка и статуса, не понимая, как порой видно, что карточка научного сотрудника Эрмитажа, висящая на груди, не сделала из потомственного «чугункина» Голенищева. Можно получить более-менее приличное образование историка или искусствоведа, но это не изменит внутренней сути, не уменьшит ее ущербности. «Не рожается от осинки апельсинка», - говорит пословица. Очень часто образование, в отличие от правильной семейной закладки, не дает ни полноценного кругозора, ни общей культуры, ни любви к своему делу, ни чести и благородства души. С последним – особенно тяжело. И потому так важно сейчас вспоминать достойные имена и важные ориентиры. Пусть и созвучны они – немногим.
*Персонажи повести М.А. Булгакова «Собачье сердце»
Виктор Солкин
Comentarios